Олег Кожевников - Жажда жизни[СИ]
— Пускай они гуляют лесом, — заявил Серёга, — а нам нужно двигать назад, в долину.
— Что, передумал заводить гарем, — спросил я?
— Какой, нахрен, гарем? Ты только посмотри на рожи этих ребят, наверняка, их подруги ещё страшнее!
Мы уже собирались прощаться со спасёнными нами неандертальцами, как один из них подошел к нам, нагруженный волчьими шкурами, бросил их прямо мне под ноги, а сам упал ниц перед Серёгой и начал, что-то бормотать. Через минуту уже трое неандертальцев валялись у ног Сергея. Значительно пообтерев пыль своими телами, они поднялись и начали что-то гундосить, указывая жестами в сторону недалёких каменных холмов. Было понятно, что они приглашают нас в гости, к себе в стойбище. Посовещавшись, мы всё же решили прогуляться до стоянки этих первобытных людей. Было жутко интересно посмотреть на стойбище неандертальцев и уяснить — как же всё-таки жили люди в каменном веке?
Глава 17
Стойбище неандертальцев, как я и думал, располагалось у одного из каменных холмов. О приближении стоянки первобытных людей, мне заблаговременно и недвусмысленно просигнализировало моё обоняние, явив малоприятный запах человеческих испражнений и тяжёлый, застоявшийся дух разлагающийся органики. Запах разложения меня несколько удивил. Истощённый вид неандертальцев не предполагал того факта, что у них могли оставаться какие-нибудь объедки, которые потом догнивали. Через некоторое время я понял, что являлось источником этого тяжёлого духа. Мы проходили мимо небольшой кучи камней, так вот — несколько самых больших булыжников, ранее лежащих наверху, скатились и открыли взору, изрядно изъеденное тлением, тело неандертальца.
Мне сразу стало понятно, что мы проходим мимо кладбище так, не мудрствуя лукаво, неандертальцы просто заваливают умерших соплеменников камнями. Значит, в озере хоронят только тех, кто погиб вдалеке от стойбища, так сказать, по-походному. А около дома всё происходит гораздо серьёзнее и, наверное, ещё сопровождается каким-нибудь ритуалом. Ведь было видно, что этого умершего похоронили по определённому правилу. Тело его было покрыто охрой, да и положили покойного набок со сложенными руками под головой.
Через несколько минут после прохождения местного кладбища, показалось и стойбище неандертальцев. Туда мы вошли, можно сказать, под фанфары — их заменяли восторженное гиканье, громкие выкрики и другой шум, издаваемый собравшимся стадом древних людей. Собравшуюся толпу иначе, чем стадом назвать было трудно. Они собрались, по-видимому, предупреждённые, опередившим нас, одним из спасённых неандертальцев. Броуновское движение и выкрики дикарей усилились, когда другие сопровождавшие сбросили на землю шкуры и вырезанные куски мяса из тел убитых нами волков. К этому мясу сразу же бросилось несколько дикарей, но их постигло, последовавшее сразу же наказание. Стоявший впереди "мужик", древком своего копья начал нещадно дубасить этих горе-воришек. Когда они, несолоно хлебавши, спрятались в толпе своих соплеменников, этот, по видимому, вождь племени, подошёл к горке мяса, поковырялся в ней и выбрал себе шмоток побольше. Взяв его, он отошёл немного подальше и своими мощными челюстями стал с жадностью отрывать от него куски, практически не пережёвывая — он быстро глотал их.
Я совсем не брезгливый человек, и каких только мерзостей не видел в жизни, но в тот момент меня чуть не стошнило, мысли несколько затуманились, и я даже и не успел заметить, по какому принципу распределялось среди соплеменников вожака остальное мясо. На лицо был лишь тот факт, что через пять минут от принесённой волчатины не осталось ни одного кусочка, а у большинства дикарей усиленно двигались челюсти.
— Вот же, чёрт, — подумалось мне, — неужели они ещё не пользуются огнём?
Но против этого предположения говорила солидная куча сухих деревяшек, замеченная мною невдалеке. А самое главное, следы костровища в самом большом скальном углублении, где, скорее всего, проводило ночь большинство представителей этого племени. А всего я их насчитал, вместе с детьми — семьдесят восемь человек.
После недолгого размышления, мне пришла единственно правдоподобная мысль по поводу отсутствия у этих людей горящего костра на месте костровища. Скорее всего, они сами добывать огонь не могли. А пользовались огнем, который образовывался естественным путём — от попадания молнии в дерево. Они его хранили как зеницу ока, однако в этот сезон дождей не уберегли — ливень залил их костёр. При сильном боковом ветре струи воды хлынули в их, не очень глубокую выбоину в скале. В месте нахождения нашей лоджии тоже так несколько раз случалось.
Ну что же, нужно представителям параллельной ветви семейства "Хомо", помочь. И я, легонько отодвигая древком своего копья попадающихся на пути неандертальцев, подошёл к костровищу. Сложив шалашик из сухих веток, зажигалкой быстро разжег костерок. Как только он немного разгорелся, добавил деревяшек покрупнее и вышел, наконец, из этого вонючего помещения на относительно свежий воздух. Всё, теперь я тоже, как и Сергей стал для этих дикарей идолом, может быть и посильнее, чем великий охотник — победитель пещерных медведей и волков. Я стал для неандертальцев Прометеем, и этим было всё сказано. О своей, мгновенно возросшей роли в этом, так называемом обществе, я понял по резкому изменению поведения женской половины неандертальцев. Если раньше практически все они крутились около Сергея, то теперь перебежали ко мне и всё пытались что-нибудь стащить у меня из вещей, или хотя бы до меня дотронуться. Приходилось буквально отбиваться от них древком своего копья. Только встав рядом с Сергеем, я смог хоть немного расслабиться. Тут нас доставали только самые смелые и отчаянные "девки". Ози был на страже. Только его присутствие сдерживало дикарок от немедленных действий по использованию нас в весьма недвусмысленном образе.
Неожиданно эти беснующиеся фурии подались назад, вперёд вышел "мужик", который недавно так активно дубасил своим дрыном остальных, тщетно пытавшихся добраться до волчьего мяса, дикарей. Он что-то гортанно выкрикивал и показывал руками в сторону разгоревшегося костра. Понятно, хотел предложить занять почётное место у огня, но это уже было для нас слишком и, естественно, мы идти не пожелали, хотя, уже давно пора было подумать и о ночлеге. Максимум, часа через два солнце должно было зайти, а в темноте пробираться обратно в долину не стоило. Но и ночевать среди этих первобытных людей было, совершенно для нас невозможным делом. Нужно было, по крайней мере, облачится в космический скафандр, или надеть противогаз, чтобы не вдыхать в себя весь тот смрад, который стоял на месте их ночлежки.
